Ночью, где-то с двух до полпятого утра поет соловей. Не Моцарт, конечно, но приятно. Гораздо приятнее двух мерзких петухов — откуда они вообще тут взялись? — начинающих драть свои мерзкие глотки ровно в полпятого.
Сегодня ночью поднялся сильный ветер. Соловья не слышно (видимо, сдуло эту мелочь).
Лучше бы сдуло мерзких петухов. Вместе с мерзкой клеткой, в которой они где-то мерзко сидят.
По мере того, как человек улучшает условия своей жизни, он продвигается вверх по пирамиде Маслоу. Когда не надо уже гадать, будет ли сегодня ужин или опять, как Джержинский, придется обойтись стаканом кипятка, то ему уже хочется не в лачуге ютиться, а обзавестись безопасным и красивым жильем. Когда есть, где жить и что есть, уже хочется чувствовать свою значимость и компетентность. А дальше — реализовываться как личность.
Казалось бы, с каждой новой ступенью вверх, человек должен становиться лучше. У него должно углубляться понимание мира и своего места в нем, появляться социальная ответственность, расширяться картина мира.
На деле же он, недавно только перебивавшийся дошираком из пластикового стаканчика, сидит теперь в собственном доме, купленном на собственную большую зарплату, стены которого украшены его дипломами и достижениями, и капризно, до слёз возмущается, что цвет тарелки с бифштексом глубоко, болезненно и мучительно оскорбляет его духовные чувства.