Я не помню, сколько мне было лет. Наверное, 5 или 6. Лето я проводила у бабушки на даче, а моим основным занятием было катание на велосипеде по округе. Периодически мы ездили куда-нибудь со моими дачными друзьями и знакомыми, но чаще всего я просто каталась одна, и скучно мне не было.
Я не помню, где я заприметила этого молодого человека на велосипеде и чем он мне так понравился. Я пишу "молодой человек", потому что тогда он мне казался ужасно взрослым. Высокий, худой, темноволосый, с голубым глазами. На деле, я думаю, ему было не больше 10 лет. Может даже меньше. Подойти (точнее, в буквальном смысле - подкатиться к нему с целью познакомиться) я не решалась, но познакомиться хотелось. Я стала делать следующим образом — если я его видела, я начинала следовать за ним на безопасном расстоянии, но так, чтобы он меня видел.
Какое-то время это продолжалось, причем, пацан отнесся ко всему весьма доброжелательно. В конце концов он сам со мной заговорил, и мы подружились. Кажется, его звали Димой, хотя я могу ошибаться — позже мне пришлось так тщательно стирать его из памяти, что позже целиком воссстановить удаленные файлы так и не получилось.
читать дальшеНаверное, я ему понравилась, потому что, не смотря на разницу в возрасте — а с "мелюзгой", тем более, мелюзгой женского пола, дружить считалось стремно — он со мной стал проводить много времени. Я не помню, чем конкретно мы занимались, я помню, что с ним чувствовала себя естественно и безопасно. Это не было похоже на то, как у меня было с друзьями-погодками, общение с которыми строилось на постоянном соревновании кто умнее, ловчее и лучше. С Димой было просто хорошо, не надо было ничего доказывать, можно было просто быть самой собой и чувствовать, что тебя принимают полностью. Было в нем что-то такое редкое, что в людях почти не встречается.
Я помню, что он был грустный, но о своих проблемах он не рассказывал.
Он жил с мамой и большой полосатой кошкой. Их дачный участок весь зарос высокой травой, непроходимыми кустами и деревьями. От калитки к дому надо было пробираться по узкой тропинке, отводя от лица ветки бурно растущего жасмина.
Мне запомнилось, что дома у них было спокойно и ненапряжно, без суеты. Не помню, чтобы между ним и матерью были какие-то терки. Удивительный такой, гармоничный мирок, спрятанный в густых зарослях от остального мира.
Однажды я, как обычно, приехала к нему в гости, но дорогу мне перегородила группа товарищей. Они сказали, что они друзья Димы. Настроены они были крайне агрессивно. Мне было сказано, что Дима просил передать, что больше со мной дружить не хочет. Я попыталась прорваться через кордон, но мне не удалось. В меня полетели камни, ветки деревьев и угрозы сломать мой велосипед.
Я вернулась домой. Я им поверила. Оно не укладывалось в моей голове, но почему-то уложилось в моем сердце.
Я больше к Диме не ходила.
Через несколько дней я увидела Диму идущим от нашей калитки к дому. С ним был кто-то еще, кого я видела в первый раз. При виде него у меня случилась натуральная истерика. Я убежала в дом, на второй этаж, забилась в угол и оттуда орала на предельных децибеллах, чтобы он ушел, немедленно ушел и больше не приходил.
В итоге Дима разговаривал с моей бабушкой. Бабушка терпеливо звала меня спуститься и поговорить, но я закрыла уши ладонями и продолжала орать, пока не охрипла.
О чем они говорили, я не спрашивала. Когда Дима с приятелем ушли, я спустилась вниз и сказала, что запрещаю при мне вообще о нем упоминать. В детстве у меня был на редкость сильный характер. Бабушка все равно пыталась, но я немедленно убегала.
У всех людей есть болевые точки, удар в которые — случайный, намеренный или придуманный — вызывает такую боль, которая перекрывает любой здравый смысл. В такие моменты решения принимаешь не из трезвого анализа ситуации, а из желания, чтобы эта боль прекратилась и чтобы никогда-никогда-никогда ее больше не было. Моим решением было — забыть всю ситуацию, вместе с Димой. Все стереть из памяти, словно ничего не было.
Мне это удалось. Следующие несколько лет я иногда замечала какого-то темноволосого парня в округе, который на меня смотрел очень грустными глазами и так, словно мы знакомы. Он не делал попыток ко мне подойти, словно когда-то я запретила ему это. Я удивлялась — я не помнила, чтобы я его вообще знала. Пожимала плечами и шла дальше.
Мне было лет 12-13, когда я видела его в последний раз. Потом бабушка как-то между делом обронила:
— Диму в армию забрали.
— Какого Диму?
Память у меня разлочилась только где-то через год, причем совершенно неожиданно. Я вспомнила парня, который грустно на меня смотрел и внезапно поняла, кто он. Я вспомнила всю историю. Я, наконец, спросила у бабушки, о чем она тогда разговаривала с Димой. Интересно, что она эту историю помнила очень хорошо. Оказалось, он приходил извиниться за группу товарищей. Группа товарищей была просто соседскими мальчишками, которые приревновали Диму ко мне за то, что он стал со мной проводить больше времени, чем с ними. То, что они сделали, было их личной инициативой без ведома самого Димы.
Мне стало не по себе. Я собралась и пошла к его дому в надежде, что там все еще может быть его мать. Калитка была на замке, дом не подавал признаков жизни.
С тех пор каждый год, приезжая на дачу, я ходила к его дому в надежде увидеть, что там кто-то живет. Бабушки уже давно нет, как и соседей — не у кого выяснить хоть какую-то информацию о бывших жильцах. Однажды я даже лазила через забор. Ни почтового адреса, ни фамили я не знала — или просто удачно забыла. В те времена обмениваться почтовыми адресами было делом распространенным, когда знакомишься с кем-то летом. Должно быть, бумажку с адресом я в свое время просто уничтожила. Сейчас я даже адреса дачного участка не помню.
Там никогда никто больше не жил. Последний раз я была там 8 лет назад — никаких признаков даже того, что дом кто-то снял или купил. Он по-прежнему стоял в непроходимых зарослях растений, почерневший и оседающий, нежилой и пустой.
Я знаю, что вряд ли смогу найти этого человека. Мне очень жаль, что я никогда не смогу ему сказать то, что хочу сказать всю жизнь:
— Прости меня. Я знаю, что ты хороший. Спасибо тебе за это.
-
-
06.11.2009 в 09:29-
-
06.11.2009 в 09:29-
-
06.11.2009 в 09:31-
-
06.11.2009 в 10:01если он там будет - прочтет. сколько бы лет ни прошло...
-
-
06.11.2009 в 10:17Прочитала и сразу подумала о том, как мне хочется, чтобы этот самый Дима каким-нибудь невероятным образом обязательно бы увидел этот пост.
-
-
06.11.2009 в 12:10charlatana он, может быть, уже и не помнит эту историю. Пусть ему просто большой плюс в карму зачтется )
-
-
06.11.2009 в 13:13-
-
06.11.2009 в 15:28Очень сочувствую и понимаю
-
-
06.11.2009 в 15:43эти дачи - именно дачные участки или деревня?
если дачные учатки, то у председателя есть данные на владельцеев, если деревня, то в местной администрации можно поинтересоваться, на кого участок с домом оформлен. потом пробить адрес владельца.
хотя стоп. это в России было?)
-
-
06.11.2009 в 23:19бывают же такие ситуации - как засядет занозой и никак ее из себя не выковыряешь ((((((((
-
-
07.11.2009 в 04:23Так хотелось бы, чтобы Дима узнал, что Итицкая сила! тоже хорошая.
-
-
07.11.2009 в 22:56тогда грусть
ну лучше что это было в жизни, чем не было)
-
-
08.11.2009 в 10:17nikelena да, хочется )
Angun согласна.
-
-
08.11.2009 в 18:11Согласна, но все, что ни делается, случается так или иначе к лучшему.
Люди неизбежно меняются. Кто знает, что случилось в его жизни, что заставило бы его измениться, ты бы встретила его, а после осталась разочарована, что этот образ чудесного мальчика развеялся, а тебе так нравилось его лелеять в своих воспоминаниях.
-
-
09.11.2009 в 03:22