Твоя межгалактическая чюма ☆彡
Почитав ранние редакции романа Мастер и Маргарита (Азазелло был Фиелло, а Воланд — Азазелло), стала читать дневники Булгакова. Сначала то, что он вел, потом то, что за него вела его третья жена.
Ну так, чисто по-житейски. Времена голодные-холодные, а женился аж три раза. При первых двух еще как-то хорохорился, при последней, целиком и полностью ставшей ему мамочкой, распустился совсем — истерики, фобии, бесконечные болячки.
О первой жене ничего особенного в дневниках не нашла, а вот про вторую — всего несколько строк, но весьма красочно.
Боюсь, как бы не саданули меня за все эти подвиг "в места не столь отдаленные". Очень помогает мне от этих мыслей моя жена. Я обратил внимание, когда она ходит, она покачивается. Это ужасно глупо при моих замыслах, но, кажется, я в нее влюблен. Одна мысль интересует меня. При всяком ли она приспособилась бы также уютно, или это избирательно для меня?
***
Не для дневника и не для опубликования: подавляет меня чувственно моя жена. Это и хорошо, и отчаянно, и сладко, и в то же время безнадежно сложно: я как раз хворый, а она для меня...
Сегодня видел, как она переодевалась перед нашим уходом к Никитиной, жадно смотрел...
***
Как заноза сидит все это сменовеховство (я причем?), и то, что чертова баба завязила меня, как пушку в болоте, важный вопрос. Но один, без нее, уже не мыслю. Видно, привык.
***
Ужасное состояние: все больше и больше влюбляюсь в свою жену. Так обидно — 10 лет открещивался от своего... Баба как баба. А теперь унижаюсь даже до легкой ревности. Чем-то мила и сладка.
И толстая.
Дневники Хармса мне нравятся больше, хотя покладистым и уживчивым его тоже не назовешь. Как он долго домогался минета от своей Эстерочки — это читать и плакать. А, и что еще характерно — тоже питал слабость к толстым дамам.
Ну так, чисто по-житейски. Времена голодные-холодные, а женился аж три раза. При первых двух еще как-то хорохорился, при последней, целиком и полностью ставшей ему мамочкой, распустился совсем — истерики, фобии, бесконечные болячки.
О первой жене ничего особенного в дневниках не нашла, а вот про вторую — всего несколько строк, но весьма красочно.
Боюсь, как бы не саданули меня за все эти подвиг "в места не столь отдаленные". Очень помогает мне от этих мыслей моя жена. Я обратил внимание, когда она ходит, она покачивается. Это ужасно глупо при моих замыслах, но, кажется, я в нее влюблен. Одна мысль интересует меня. При всяком ли она приспособилась бы также уютно, или это избирательно для меня?
***
Не для дневника и не для опубликования: подавляет меня чувственно моя жена. Это и хорошо, и отчаянно, и сладко, и в то же время безнадежно сложно: я как раз хворый, а она для меня...
Сегодня видел, как она переодевалась перед нашим уходом к Никитиной, жадно смотрел...
***
Как заноза сидит все это сменовеховство (я причем?), и то, что чертова баба завязила меня, как пушку в болоте, важный вопрос. Но один, без нее, уже не мыслю. Видно, привык.
***
Ужасное состояние: все больше и больше влюбляюсь в свою жену. Так обидно — 10 лет открещивался от своего... Баба как баба. А теперь унижаюсь даже до легкой ревности. Чем-то мила и сладка.
И толстая.
Дневники Хармса мне нравятся больше, хотя покладистым и уживчивым его тоже не назовешь. Как он долго домогался минета от своей Эстерочки — это читать и плакать. А, и что еще характерно — тоже питал слабость к толстым дамам.
-
-
23.07.2008 в 02:52